Изнанка мести (СИ) - Страница 12

Это помогло и в дальнейшем, когда он позвал Зуева в дело. Андрей был одним из немногих людей, для которых работа была не средством существования, а являлась призванием, страстью — самой жизнью. Ярослав видел родную душу: то, чем для него была прибыль, для Андрея был закон. Уже работая у него, Андрей блестяще окончил юридическую академию, чего в принципе Ярослав понять не мог: для него самого теоретическая наука, излагаемая замшелыми профессорами с кафедр, была сродни усыпительному порошку.

Ярослав спустился по лестнице. Когда-то они тоже жили в доме вот с таким обшарпанным подъездом. Грязные полы, похабные надписи — он уже отвык от этого, и потому с некоторой брезгливостью смотрел по сторонам. Ну, да ладно! Хорошо вообще, что удалось купить жилье в подъезде Беловой. Подфартило! Он готов был платить высокую цену, когда искал обиталище поблизости от гадюки, но люди бывали порой так привязаны к отчему дому, что никакими деньгами их не выманишь.

Старушка, что жила в квартире до него, была настоящей занозой. Никак не хотела заключать сделку, пока не встретилась с будущим владельцем лично, сотню раз звонила: то ей неудобно перед соседями: вдруг Ярослав мошенник, то повышала цену, то требовала найти ершик, оставленный при переезде. Ярослав вспомнил, как ужаснулся, осмотрев жилье. Он и не подозревал, что в такой разрухе можно существовать. В его жизни случались подъемы и поражения, но чтобы дойти до такой степени запустения? Чего стоили обои, кусками наклеенные вдоль и поперек, мебель, лишенная ножек и опирающаяся на стопки книг? Грязные окна, словно специально забытые или установленные, дабы задерживать свет. Все это производило самое гнетущее впечатление, уж не говоря о затхлом запахе, напоминавшем о травле тараканов. Он с трудом представлял, что может прожить здесь не один день.

Впрочем, быстрый ремонт — он не терпел промедления ни в принятии решений, ни в их исполнении — исправил дело. Холодная, богатая, серо-голубая гамма обновленных комнат подчеркнула холостяцкий статус владельца и его состоятельность.

Ярослав вышел из подъезда и оглянулся на окна зазнобы — они выходили во двор. Сел в машину и уперся взглядом в металлическую дверь. Вчера порадовало, что девчонка не опоздала. Может быть и сегодня повезет?

В ответ на беззвучный вопрос, Вика показалась из подъезда в модном ярко-красном пальто и черных сапожках на невообразимой шпильке. Мышцы Ярослава напряглись, готовые к действию. Да, переспать с ней будет определенно приятно! Он не станет затягивать с этим делом. «Добро пожаловать в ад, дорогая», — мысленно поприветствовал он.

Вика скользнула в салон, наполнив его легким ароматом духов.

— Доброе утро, — спокойно поприветствовала девушка, а он подумал: «Как же она скупа на улыбки»!

— Доброе! — обожающим взглядом Ярослав впился в угольно-черные глаза, на секунду задержался на губах, отметил легкий румянец и тронулся. Вчера он спросил, куда надо будет ехать. Конечно, он и без того знал, где Белова училась. Институт располагался за Таганской. Сегодня удобнее было ехать через третье транспортное кольцо.

— Как настроение? — Ярослав постарался втянуть пассажирку в разговор.

— Спасибо, хорошо.

Он ждал, что собеседница из вежливости продолжит, но она и не подумала этого сделать. Сложила руки на сумочке и уставилась в окно.

— Тебе нравится быть студенткой? — предпринял он вторую попытку.

— Угу.

И снова молчание.

Неужели нельзя нормально ответить?! Не только «да» и «нет». Вот черт!

— Сама поступила?

— Да.

— Круто!

— Но на платный.

— Все равно круто, — Ярослав многозначительно склонил голову, стараясь вызвать у девушки эмоциональную реакцию: шутку, иронию, движение брови — хоть что-нибудь.

— Наверное, — равнодушный голос был ему ответом.

Да, по части хороших манер, девчонку в детстве, видно, мало лупили.

— Если не секрет, платит кто?

— Сама плачу.

— Работаешь?

— Нет, мне дедушка в наследство квартиру оставил, я ее сдаю.

— Одну единственную квартиру? Не верится, что учеба такая дешевая.

— Недешевая, но и квартира в самом центре, внутри Садового. Большая, хороший ремонт. Задорого сдавать можно.

«Ну, квартира у тебя, милочка, не единственная».

— Так ты богатая наследница?

— Угу. Мисс Скрудж…, — заметила она и перевела разговор на нейтральную тему, — погода сегодня мерзкая, да? Холод собачий.

Ярослав отвернулся, он внимательно следил за дорогой, не меняя выражения лица, и только его рука с каждым мгновением все сильнее сжимала руль. Мимолетное упоминание о бывшем жилье взбесило. Он вдруг ясно осознал, что мог бы сейчас с полнейшим хладнокровием убить эту тварь. Так легко и спокойно говорить о награбленном! «Она достойна статуэтки за актерское мастерство!» — решил он, мысленно проклиная всех и вся.

«Возьми себя в руки! Кто-то должен ведь быть любезным», — велел Ярослав самому себе, но ему потребовалось некоторое время, чтобы выровнять дыхание.

Они выехали на Ленинградку, постояли в заторе у Войковской, когда он нацепил маску интереса и принялся болтать, расспрашивая про учебу, почти не думая, пользуясь общими фразами, к которым прибегали люди, встретившиеся впервые. Вика отвечала без энтузиазма: похоже, мысли её витали далеко. Всем своим видом — движением колен, бровей, губами — она показывала, что беседовать ей скучно. Не любила институт? Хотела бы заниматься чем-то другим — не живописью? В чем дело? Может, его вопросы нелепы? Плевать! Главное, она ехала в его автомобиле.

Когда проскочили тоннель на Соколе, он уже успокоился, положение стало казаться ему почти забавным. И волосы Виктории, уложенные с тщательной небрежностью, и ее щечки, и маленькие сережки в ушах веселили его. Глядя на них, он думал: «Еще немного и Вы будете моей, госпожа Белова». Мало-помалу им овладело чувство удовлетворения, потому что он знал, что идет по нужной тропинке в верном направлении, и совсем скоро она будет целиком в его власти.