Изнанка мести (СИ) - Страница 19

— Твоя подружка — просто ураган. По-моему, она…, — он запнулся, подбирая слово, — перетанцевала со всеми ребятами в клубе.

Вика не подняла головы.

— Перелапала, ты хотел сказать. Мог бы назвать вещи своими именами.

— Это грубо.

— Но недалеко от истины.

— Рубишь правду-матку.

Они помолчали, и он уже пожалел, что завел этот разговор.

— У неё невеселая любовная история, — заметила Вика.

— Да ну? — он не сдержал иронии.

— Она с одним парнем встречалась с тринадцати лет, — сказала Вика и задумалась, — за одной партой в пятом классе сидели. Знаешь, у нашей классной, Карины Платоновны, был бзик. Она нас вообще всегда старалась сплотить, возилась с нами как с неразумными, и она своего добилась: мы в школе были одной командой. Так вот: у нее имелся принцип. Сажать двоечников с отличниками. Нам, хорошистам, она вечно начитывала: «Написал свое сочинение, ошибки нашел, загляни в тетрадь к соседу — проверь у него. Ты, Щеглов, будь посмышленнее, загляни к Беловой в тетрадь-то. Вика, ты от него не закрывайся!» Да мы и не закрывались, но Леха Щеглов, что со мной сидел, он такой тупой был. Просто ужас! Он даже не подсматривал ко мне. Я ему говорю: «Проверяй!», он уставится на меня как баран на новые ворота: «Зачем?» Ну, Щеглов мой был — посмотреть не на что, а Ольгу Карина посадила с Вадимом Зотовым. Вот это не парень, а идеал, — Вика мечтательно вздохнула, — крепкий, пластичный, юморной. Двоечник непролазный был. Таких днем с огнем не сыщешь. На второй год оставался, не знаю сколько раз. А Олька ведь не понравиться не может. Сам видел, какая она красивая. Она еще раньше скромницей была ого-го. Сначала они дружили, потом влюбились. Все над ними измывались за отношения. Ей учителя при каждом удобном случае тыкали. Мол, с кем связалась? — отупеешь скоро. Родители давили сильно. Отец у нее строгий — офицер в отставке. И видеться не разрешал им, и Вадима старался не подпускать к семье. Родня давила, а Ольга домашней до этого росла. Нелегко им пришлось.

Они дошли до конца переулка, не сговариваясь, развернулись и стали возвращаться к клубу.

— А ты?

— Я?

— Тебе он тоже не нравился?

— У меня своих проблем было полно тогда, — в голосе Вики послышался хрип. — Я как в тумане жила. Мне самой помощь была нужна. Но, в общем-то, ты прав. Дружеской поддержки я им тогда не особо много оказала. Помню рыдания Ольги за школой, когда отец с Вадимом, что называется «по-мужски» поговорил, и тот четыре дня делал вид, что не замечает её. Я только тогда поняла, что у них не шуточно всё. Четыре года встречались. Несмотря на все тычки и подначивания, светились оба. Сначала, когда всё начиналось, никто серьёзно не воспринимал. Какая любовь в тринадцать лет? А потом наоборот, по-отдельности не желали видеть. Я тогда Ольге даже завидовала. Так, по-хорошему. Он её и на руках не боялся носить, целовал при всех. Письма писал, когда она к бабушке отправлялась на лето. Приезжал на электричках. Даже замуж предлагал выходить.

Вика примолкла и задумалась. Они оба непроизвольно замедлили шаг.

— Что же случилось? — не выдержал он.

— Все банально: Вадим просто бросил ее. Ещё экзамены в школе были. Надо отдать ему должное, он честно это сказал. Только объяснений никаких не дал. Закрутил с девчонкой из соседнего двора. Я до сих пор удивляюсь, как Ольга медаль получила? Она тогда зубы сцепила и ради родителей всё сделала по высшему разряду. В институт поступила, в какой и планировала. Думаю, я одна знаю её боль. Хотя, скорее всего, даже не догадываюсь о том, какая сильная она у неё была. Сначала, она была так ошарашена, что ничего не понимала. Продолжала действовать как заведенная. Может, хотела показать ему, что он не центр вселенной — не знаю. Я не сразу заметила, что она изменилась. Она перестала быть человеком, который верит в сказку. Вернее, нет! Она в каждом парне видела принца. Хотела видеть. Есть такая штука, называется феномен Зейгарник. Знаешь?

Ярослав порылся в памяти.

— Феномен незавершенного действия?

— Да. Вот у неё: то самое. Он её оставил, она не смогла долюбить. Теперь она будет бесконечно возвращаться к этой задаче и решать её. Я теперь понимаю, что это оттуда, из той оперы, только что сделать — не знаю. Раньше надеялась: новая любовь победит старую. Но нет никакой новой любви. Ты скажешь, жизнь длинная — она у неё вся впереди. Может быть. Мне и самой больно смотреть, как она растрачивает себя на негодяев.

— Ты говорила, она влюбится в Андрея, — усмехнулся Ярослав, — теперь я понимаю, почему.

— Я не говорила влюбиться, — протестующе воскликнула Вика, — я говорила: «Он ей понравится»!

— Конечно! Ей все мужчины нравятся!

— А он такой неотразимый! — съязвила она.

Завибрировал телефон: мачеха. Он так внезапно и без всяких объяснений уехал от неё, что она, наверное, волновалась. Хотел скинуть — перезвонить позже, но Вика, сделав пальцами шажки в воздухе, показала, что возвращается. Он кивнул, чмокнул её и, проследив, как она удалилась, поговорил. Когда подходил к клубу, услышал обрывки разговора.

— Ярослав не захочет этого делать, — смеялась «его девушка», и он замер за углом. Не то, что бы он пытался подслушивать, но «что» он не захочет?

— Он классный у тебя, — кажется, говорила та кокетка в розовой юбке, — рыженький!

— Угу, — это была Вика.

— Вы спали уже? — Ярослав возмутился. Какого черта она лезла, куда не следует? Одно дело — слушать сплетни, другое — оказаться их объектом. До него донесся еле слышный ответ Вики: — Угу. — Что? Что она-то несла?

— И как он? — повисла пауза, Ярослав весь превратился в слуховой аппарат, но Вика молчала. Как жаль, что он не мог её лицезреть!